У России сложная и запутанная история городского планирования и развития урбанистики. Хрестоматийным примером такого культурного наслоения стал формат развития Москвы, которая похожа на огромную солянку, в которой перемешано всё, и невидимая рука продолжает добавлять в это блюдо новые ингредиенты.
Так какова же судьба мировой и российской урбанистики? Какими должны быть города для того, чтобы в них хотелось состариться и вырастить детей? Об этом мы поговорили с Ксенией Мокрушиной, куратором курса «Развитие городской среды и планирование» Центра территориальных инициатив «Архполис», консультантом UN-Habitat/ICLEI по низкокарбоновому городскому развитию.
– Что, по-вашему, современная урбанистика, какие задачи она ставит перед собой сегодня?
– Термин «урбанистика» соответствует западному «urban studies» (изучение города). Это наука о городе как социо-экономическом, географическом, культурном, экосистемном феномене. Это наука, изучающая особенности и законы функционирования и развития урбанизированных территорий.
Есть также понятие «городское планирование» (англ. «urban planning»), более практическая область знаний о том, как организовывать, проектировать города и городскую жизнь. В России эта академическая дисциплина и область профессиональной деятельности только зарождается во всей своей комплексности и междисциплинарности.
Городское планирование часто называют у нас «градостроительством», что совершенно неправильно. Мы ведь говорим не только о строительстве физической оболочки города, мы говорим о понимании и планировании сложнейших внутренних, невидимых социо-культурных, политических и других механизмов.
Трудно сказать, что такое «современная урбанистика» в России. То, что «современно» у нас, в западных странах безнадежно устарело. Происходящее сейчас в России мне напоминает ситуацию с городским планированием в США в 50-60-х годах прошлого века. У нас «современно» думать о городах, «комфортных для жизни». Вопрос в том, каковы стандарты этого комфорта в России. Пока мы занимаемся дизайном скамеек в Парке Горького и псевдоозеленением Тверской, мировые стандарты городского комфорта обеспечиваются сверхсовременными коммуникационными, IТ и «зелеными» технологиями, ценностями совместного потребления и устойчивого развития.
– Почему в России так сложно выстраивается планирование развития городов, а создаваемые планы часто не реализуются на деле или серьёзно искажаются?
– Во многом это наследие советской эпохи, которая отбросила науку о городе и его планировании в СССР на многие десятилетия назад. В СССР с тяжелой руки планировали фабрики, заводы, индустриальные комплексы, сельскохозяйственные территории и крупную инфраструктуру, города же создавались в виде вспомогательного элемента. На городскую жизнь «под микроскопом», возможно, смотрели только социологи.
Практика генпланирования не основывалась на глубоком осознании сложнейших, подчас скрытых, общественно-политических, экономических и экосистемных процессов, влияющих на городское развитие. В наследие от советской системы нам досталась система планирования, которую Глазычев охарактеризовал как «разорванную по ведомственным квартирам». Проще говоря, это ситуация, при которой, например, транспортная политика города разрабатывается и реализуется без оглядки на градостроительные планы или планы экономического развития, создания рабочих мест и др.
Многие проблемы городов – в отсутствии координации различных направлений политики городского развития, в низком уровне их интеграции. В процесс планирования и реализации планов не вовлечены жители и другие стейкхолдеры городского развития, например, девелоперы, бизнес, регион и другие. Напрочь отсутствует межмуниципальный диалог, что, скажем, самым негативным образом сказывается на агломерационных процессах. Кроме того, российские города страдают от отсутствия стратегического видения и политической воли со стороны органов местного самоуправления.
Стратегии изначально пишутся «для галочки», а не для последовательной реализации и инициации позитивных изменений. А не реализовываются они по разным причинам: вследствие неадекватной финансовой обеспеченности процесса городского развития, отсутствия квалифицированных кадров на местах, мотивации к изменениям и др.
– Как вы оцениваете уровень развития городского пространства Москвы, в каком направлении оно сейчас движется?
– Уровень развития Москвы как многомиллионного мегаполиса по сравнению с успешными глобальными городами, конечно, находится на низком уровне. Главный архитектор Москвы в интервью часто повторяет, что проблемы роста, подобные тем, что испытывает наша столица, были характерны для многих других мегаполисов, и те с ними успешно справлялись в течение 10-20 лет. Действительно, такие примеры есть, скажем, Богота или Мехико. В Москве это тоже возможно. Но здесь важно понять, что мало пытаться, например, любыми способами выбраться из транспортного коллапса – важно определить приоритеты, ценности, принципы, ориентиры развития и следовать им, будучи в постоянном диалоге с жителями, частным сектором и т.п.
Важно для себя сформировать рамку развития, желаемое будущее города и последовательно идти к нему. Это вопрос репутации города, его лица, его бренда наконец. В том-то и проблема, что никому не понятно, в каком направлении движется развитие Москвы. Город безлик и инертен.
Создание «комфортной» городской среды и развитие Новой Москвы – это не направление, это вынужденные политические инсинуации, прикрывающие отсутствие реальной повестки дня развития города.
Сейчас назрела необходимость подготовки новых специалистов, готовых решать подобные задачи. Люди, которые уже что-то делают в этой области, как правило, не имеют необходимых знаний и навыков и работают на голом энтузиазме и желании что-то изменить. Программа Центра территориальных инициатив «АрхПолис» «Новые лидеры территориального развития» будет готовить специалистов, способных разрабатывать и воплощать в жизнь стратегии городского и территориального развития, инициировать системные изменения. Обучение по программе построено на совмещении теории и практики, студенты будут вовлечены в реальную деятельность по улучшению среды в регионах и городах. Появление таких специалистов может существенно изменить ситуацию к лучшему.
– Какие положительные и негативные тенденции и примеры развития Москвы вы видите?
– Создавшиеся проблемы города уже невозможно не замечать, поэтому власти привлекают известных зарубежных урбанистов к их решению. С одной стороны, тенденция положительная, но как она реализуется на практике? Развитие парковых зон, создание велопарковок и дорожек – это прекрасно, но способны ли эти меры существенно улучшить качество жизни в городе и сделать его таким же комфортным для жизни, как в большинстве европейских столиц?
Развитие города требует более радикальных мер, таких как, например, пересмотр градостроительных норм, отказ от микрорайонной застройки и поиск новых городских форм, в большей степени отвечающих приоритетам развития городской среды в масштабе человека, транспортной обеспеченности, экологического качества.
– Назовите примеры удачной реализации стратегии развития городов в российских регионах?
– Все больше и больше муниципалитетов России начинают осознавать важность стратегического подхода к долгосрочному развитию города. Причем постепенно меняется подход не только к содержанию стратегий (становится очевидным, что клишированные, «мертвые» документы, написанные внешними консультантами – «фабриками» массового производства городских стратегий, не работают), но и к процессу их разработки, обсуждения и реализации.
Города-лидеры все активнее и эффективнее вовлекают жителей в стратегию социально-экономических преобразований. Более того, разработка стратегий развития становится уникальной возможностью сплотить жителей вокруг процесса создания общего видения города в будущем и выработки понимания необходимых действий по достижению этого образа.
Моими любимыми примерами здесь являются Пенза и Заречный – города, которые находятся совсем рядом, в Пензенской области, и в которых стратегия развития действительно становится живым документом, в подготовку и реализацию которого активнейшим образом вовлечено местное сообщество. В Заречном под реализацию стратегии развития города до 2020 г. был создан Клуб стратегического развития – своеобразная платформа для обсуждения проблем и приоритетов развития города представителями местных сообществ и власти и реализации гражданских инициатив по выбранным направлениям развития (на данный момент их три – развитие городской экосистемы, креативного парка и инжиниринговой долины).
Проекты, которые Клуб поддерживает в рамках реализации cтратегии, совершенно различны – от развития безбарьерной среды до создания арт-объектов. Но все их объединяет критерий низовой инициации и поддержки жителями. Если в Заречном создание пространства для стратегического диалога основных стейкхолдеров городского развития было во многом инициативой администрации, то в Пензе это происходит снизу вверх благодаря городским активистам и лидерам, обладающим видением и желанием перемен и готовым к диалогу с властью.
– Какие города Европы и мира вам больше всего нравятся в плане организации пространства и восприятия и почему?
– Города Европы, конечно, очень дружелюбны к пешеходам и велосипедистам, давно и систематически занимаются улучшением городской экологии и развитием среды, могут похвастаться эффективным и комфортным общественным транспортом, великолепной архитектурой и дизайном (особенно примечательна гармония исторических зданий и новой застройки), замечательными общественными пространствами. Цюрих, Вена и Копенгаген – бессменные лидеры рейтингов самых удобных для жизни городов Европы. Одним словом, мечта планировщика. Но для меня эти города слишком правильные и выхолощенные, что ли. Мне больше по душе более «хаотичные» и «беспорядочные» города Испании, Италии. Там я сильнее ощущаю удивительный по своей красоте «балет» уличной жизни, о которой писала Джейн Джейкобс в «Смерти и жизни великих американских городов».
Американские города люблю и не люблю всей душой. Не люблю, когда оказываюсь на своих двоих где-нибудь в сабурбии. Люблю суперплотные, динамичные, разнообразные даунтауны Нью-Йорка, Чикаго, Сан-Франциско. Люблю проблемные, «сжимающиеся», полупустые города промышленного пояса США любовью научно-исследовательской (о российской глубинке или Севере даже не говорю – вопрос о зарубежных городах).
Из всех североамериканских городов мой любимый, конечно, Ванкувер. Полностью сохранив свой североамериканский дух, город за несколько десятилетий добился европейского уровня качества городской среды, общественных пространств и транспорта, пешеходной и велосипедной инфраструктуры, экологичности, динамизма и разнообразия уличной жизни. Причем еще в 70-х годах прошлого века Ванкувер был типичным североамериканским городом хайвеев, деградирующего центра и расползающейся сабурбии. И уже в начале 2000-х на протяжении многих лет он занимает лидирующие позиции в рейтинге самых комфортных для жизни городов мира.
Это, в первую очередь, заслуга городской администрации, которая с начала 90-х активно и последовательно реализует политику городского устойчивого развития и экоплотности, и стратегически использовала Олимпийский мегапроект для выхода на новый уровень качества и экологичности городской жизни.
– Можно ли создать комфортное городское пространство, будучи ограниченными в бюджете?
– Наличие бюджета или количество потраченных средств ни в какой сфере городского развития не должно являться мерилом эффективности, результата и качества тех или иных действий или политики власти. Главное в создании комфортного, умного, устойчивого (эпитет не имеет значения) города – это вопросы управления и планирования, а не финансирования.
Важно не сколько потрачено денег, а каковы лежащие в основе расходных статей принципы, цели и ценности. Как эти расходные статьи формировались, как расставлялись приоритеты и кто участвовал в этом процессе? Есть ли у города понимание, что такое комфортная городская среда или, скажем, качественные общественные пространства? Проводятся ли необходимые исследования для формирования и улучшения этого понимания? Транслируется ли оно в системную и последовательную политику? Участвуют ли жители в развитии городской среды? Получают ли девелоперы ясные регуляторные и экономические сигналы о том, какую среду необходимо создавать? Создаются ли партнерства для развития города, идет ли диалог?
Нет ни одного города в мире, который бы не сталкивался с проблемами бюджетных ограничений. Это данность. Как видите, вопросы надо ставить совершенно иначе. Чисто символическая сумма денег, потраченная на покупку материалов для местного инициативного проекта жителей, возможно будет иметь для города гораздо большее значение, чем любые типовые программы городского «благоустройства».
– Считаете ли вы серьёзной проблемой массовую миграцию в Москву и Петербург и запустение многих территорий в стране, продолжится ли, по-вашему, эта традиция в ближайшие годы?
В какой-то мере эти процессы естественны и отражают общемировую тенденцию стремительной и неконтролируемой урбанизации. О причинах массового вымирания деревень, сёл и малых городов судить не мне, а социологам-специалистам по миграции и эконом-географам, им гораздо более понятны системные, структурные причины этих процессов, такие как изменение структуры производства, упадок сельского хозяйства, затяжной демографический и культурный кризис последних десятилетий и т.д.
С точки зрения территориального планирования очевидны проблемы текущей политики регионального развития. Многие годы ее просто не было, а сейчас, как мне видится, реализуется очень однобокая политика привлечения крупных инвестиций и точечного стимулирования экономического роста за счет создания производственных и инновационных кластеров.
Налицо и несовершенства реформы местного самоуправления, которая не обеспечила необходимой финансовой и кадровой базы для самостоятельного развития на местах. Эта политика не имеет никакого отношения к качеству жизни в глубинке, к развитию среды обитания и досуга, обеспечению доступности социальных и коммерческих услуг – всему, зачем люди едут в крупные города.
Я думаю, пока тенденция переезда в крупные города сохранится. Хотя в Москве уже 10 процентов жителей задумываются о том, чтобы перебраться в глубинку, несмотря на более высокие столичные зарплаты и более широкие возможности трудоустройства и времяпрепровождения. В том числе для многих это связно с очевидными проблемами с качеством жизни и городской среды в столице, чувством одиночества и отчужденности, я думаю.
– При создании парковых пространств в городах должна преобладать природная среда или культурно-развлекательные объекты, как найти баланс между ними?
– Это, безусловно, очень проблемный вопрос и актуальная тема, которая волнует Мосгорпарк, Министерство культуры и экспертов. Исследование выпускницы Высшей школы урбанистики Кристины Ишхановой, которая в течение года изучала вопросы привлекательности городских парков, показало, что в то время как коммерческая и развлекательная деятельность во многих городских парках набирает обороты, жители ценят парки в первую очередь за их основную функцию – природную.
Без значительной природной составляющей городские парки перестают быть привлекательными – его посетители уже не могут остаться наедине с собой, затерявшись в глубине парка и скрывшись от городской суеты. В больших парках совмещение и развлекательных и природных функций возможно без ущерба обоим. Скажем, за уединением на природе можно идти в Нескучный Сад, а развлечения и услуги искать в основной части Парка Горького.
А вот в малых районных, или так называемых карманных городских парках и скверах, такой баланс найти сложно или и вовсе невозможно. Такие парки должны оставаться нетронутыми зелеными островками в ткани города – не только для обеспечения потребности жителей в соприкосновении с природой, но и для развития пешеходных и велосипедных маршрутов и городской среды в целом, решения экологических задач, таких как улучшение качества воздуха, обеспечение естественного водоотвода и др.
Не стоит пытаться за счет увеличения доли коммерческой активности в парках обеспечить их самоокупаемость в ущерб природе, качеству и потребительским характеристикам парков. Городские парки – это не частные парки развлечений. Это прежде всего публичное благо, за которое жители города платят налогами.
Конечно, перед городом всегда стоит проблема бюджетных ограничений, для решения которой необходимо создавать инновативные финансовые инструменты, такие как ГЧП, средства корпоративных спонсоров. Есть, например, истории успеха, когда городские парки финансируют даже страховые компании с целью продвижения среди жителей здорового образа жизни и, как следствие, снижения страховых выплат.
Материал для публикации предоставлен общероссийским порталом Аrendator.ru –
деловым партнером журнала «Недвижимость Ульяновска»
деловым партнером журнала «Недвижимость Ульяновска»